Форель, запеченная в фольге. Фото автора

– За зебры хватай его, за зебры хватай!…

– «Хватай»… – дразнит Герасим. – Командер какой нашелся… Шел бы да и хватал бы сам, горбатый чёрт… Чего стоишь?

(А. Чехов «Налим»)

Раннее осеннее утро. Я просыпаюсь от сырости и обнаруживаю себя лежащим на краю палатки, возле самого выхода. Зябко поёживаясь от холода, выползаю наружу и, пока все остальные ребята спят, намереваюсь проверить сети, что были поставлены нами накануне. Медленно и осторожно бреду вдоль закеша, всматриваясь в густые заросли камыша, растущие по обе стороны коллектора. Стараясь не вспугнуть рыбу и пробуждающуюся ото сна природу. Горизонт на востоке едва подернут розоватой дымкой. Кругом – благостная тишина и безмолвная красота!

Наконец, мой слух улавливает сначала странный шорох, а вскоре и – всплеск воды. Звуки исходят как раз из того места, где расставлены сети. Я на цыпочках подкрадываюсь ближе и замечаю нечто, барахтающееся в шелковых путах.

– Гриша! Гриша!! – кричу я в сторону палатки – Скорее, сюда!!

Вскоре из-за бугра нарисовывается фигура моего старшего товарища – охотника и рыболова «до мозга костей».

– Смотри, Гриш: бобёр!!

Приятель, щурясь сквозь очки, внимательно всматривается в воду, а затем, усмехаясь, выдаёт:

– Сам ты – «бобёр»… Это – ондатра – обыкновенная водяная крыса…

Благодаря хлопчатнику – самой распространенной культуре Узбекистана – вся территория республики аккуратно испещрена многочисленными водными коллекторами-закешами, в которых очень хорошо прижились многочисленные виды рыб, начиная от карася, леща, мелкой плотвички и заканчивая белым амуром, змей-головой и здоровенными сомами, весом в десятки килограммов

Понятное дело, что ловить рыбу – занятие более привлекательное, чем собирать хлопок. Это мы усвоили ещё на первом курсе…

С самого утра всем было ясно, что норму нам не собрать, а потому, дружно решили проявить братскую солидарность: если и предстоит получать «звездюлей», то никому не будет обидно.

«Комбайном» промчавшись по грядкам, мы вышли на противоположную сторону хлопкового поля, очутившись на краю узкого коллектора, служащего своеобразным рубежом – границей, отделяющей один колхоз от другого. Спустившись по крутому откосу вниз, к самому берегу, все ребята, не сговариваясь, стали пристально вглядываться в поросшую камышами воду.

– Во-во! Видели?! – возбужденно воскликнул Миша, указывая на небольшую заводь, у самого берега.

– Ага! – поддержал своего земляка из Кагана Леонид, разглядев в воде темную спину сазана – Рыба тут есть!

Внезапно, совсем рядом, раздался мощный всплеск. Вероятно, какая-то крупная рыбина, шлёпнув своим широким упругим хвостом, ушла под воду, дразня и раззадоривая рыбаков.

– Э-эх… – растроенно промолвил Леня – Жаль, удочки с собой не взяли…

– Какие, на хер, удочки: тут ведь мелко! – сообразил более опытный Гриша – Ребята, а ну давай: вы трое садитесь здесь, перекрывая собою закеш, а мы с Дамиром и Славиком сядем на сто метров повыше. И – будем медленно двигаться навстречу друг другу…

Друзья заметно оживились. Все принялись наперегонки стаскивать с себя одежду, оставшись, вскоре, в одних сатиновых трусах. У всех в глазах легко можно было прочесть знакомый азарт «двоешника» и искателя приключений. Мы с Шамилем и Леней плюхнулись в теплую речушку, усевшись на задницы и растопырив как можно шире свои бедра. Воды и в самом деле оказалось по колено. Мишу мы упросили остаться на берегу: надо же, хоть, кому-то собирать и складывать в фартук пойманную рыбу!

Поначалу, ничего интересного не происходило. Елозя задницами по илистому дну, мы медленно, но верно двигались навстречу своим товарищам, шаря под водой руками и следя за тем, чтобы на стыке между нами не было широких щелей и зазоров.

Через какое-то время, до нашего слуха стали доноситься едва разборчивые, приглушенные голоса наших друзей. Постепенно, мы стали различать их отдельные реплики и комментарии.

– Уй, блин! – явственно донесся до нас голос Славика.

– Чё – есть?! – узнал я встревоженный голос Гриши.

– Хрена-а… лягушка какая-то…

Неожиданно, я почувствовал, как что-то ткнулось мне прямо между ног.

– Ой! – в то же самое мгновение, чуть не подскочил на месте мой «сосед» Шамиль, турок-месхитинец, родом из под Ташкента. – Чуть в трусы не зашёл! Глянусь тебе!

Подвергать сомнению клятву «горячего джигита» было излишне, ибо и без того, его огромные красивые черные глаза выкатились настолько, что он сам стал похож на рыбу-телескопа.

И в следующую секунду, Леня, с диким возгласом «попалась, ссучка!», вытащил на поверхность приличного трехсотграммового карася и восторженно тряся им над головой, крикнул в сторону берега:

– Держи, Миш!

Почти одновременно с Леонидом, с другого конца, донёсся хриплый бас Гриши:

– Миша! Давай сюда: смотри, какого сазанчика я поймал!

Вскоре, когда расстояние между двумя группами товарищей сократилось до десяти метров, мы обратили внимание на заметную и частую рябь, появившуюся на поверхности «зеркала» мелкой речушки. К тому времени, почти каждый из нас выбросил на берег не одну рыбину. Рыбы оказалось настолько много, что она стала залезать к нам в трусы, пытаясь найти там своё убежище от цепких рук преследователей.

Я благоразумно решил прикрыть «нежное хозяйство» одной рукой. Впрочем, очень скоро мне пришлось убедиться, что не я один такой «умный». Почти все друзья вдруг заделались «однорукими». Между тем, это не преминуло сказаться на эффективности и производительности улова. Более того, плотность рыбы была настолько высокой, что отдельные «шустряки» стали, буквально, перепрыгивать через нас. Кругом стоял сплошной мат, среди которого, особо можно было выделить самое частое и распространенное: «Уй, бл#-#-ть!»

– Руки! – отчаянно призывал бедный Гриша, своим осипшим низким голосом – Руки вытащите из трусов!!

Находившегося на берегу Мишу, также «снесло»: загоревшись желанием поучаствовать лично и плюнув на подбирание, он мигом разделся и кинулся в серёдку, в самую гущу. Ребятами овладел сумасшедший кураж: никто уже не интересовался ни ухой, ни копченым жерехом, ни жареным сазаном. Всем было интересно голыми руками нащупать крупное упитанное тело, схватить его и выбросить на берег. Я оглянулся назад: многие рыбины, покувыркавшись по крутому склону, вновь скатывались в закеш. Однако, всем уже было, что называется, «по боку»: разгоревшийся азарт было уже невозможно унять. Окончательно «зажравшись», мы перестали довольствоваться средними (тянущими почти на килограмм) экземплярами, великодушно отпуская их на свободу, со словами «иди и приведи к нам своих родителей!». Каждым из нас овладело страстное желание – удивить товарища чем-то необычным. И вскоре, этот случай представился.